Библиотека нетипичных рассказов

О добре, зле и рутине. Приятного чтения

Санта Клаус: обратная сторона праздника

Мастерская и эльфы.

1

В мастерской был беспорядок. Ошметки игрушек валялись по всему помещению, среди них не было ни одной целой. Возле стены, на горе изорванных медведей Тедди, лежала кучка четвертованных кукол. В луже рядом валялись поломанные радиоуправляемые вертолеты, машинки и поезда, вернее то, что от них осталось, после множества ударов об стену. Все остальное пространство было заполнено пустыми бутылками.

Ребята в красных штанах, зеленых пиджаках, и такого же цвета шляпах, беспокойно спали. Во сне они дергались и скулили, но это не мешало им храпеть. Кажется, в этом деле они были еще большими мастерами, чем в изготовлении подарков. Храп эльфов смешивался в один звук, который раздавался громче, чем целый дом соседей металлистов, вечно делающих ремонт. Он был настолько мощным, что сбил с крыши весь снег и разносился на много километров, даже вьюга не могла его заглушить.

Дверь мастерской открылась, на пороге появился мужчина. Один из эльфов оторвал голову от стола, по привычки сделал большой глоток бурбона с горла и прищурился, чтобы рассмотреть гостя.

Это был старый оборванец: лысый, а его грязная, засаленная, бородой достигала волосатой груди, которую можно было легко рассмотреть, через рваную футболку. На нем была древняя кожаная куртка, красные брюки, у которых левая штанина была оторвана по колено и сандалии. Не самый подходящий вид, чтобы гулять по вечерней Лапландии.

-Грабители! Парни подъем! — закричал эльф с уставшими красными глазами.

Старик поморщился от запаха перегара и крика, потер один из синяков, которые заполняли все его тело, и сделал несколько шагов.

-Хо-хо-хо, мать вашу! — сказал гость и потеряв сознание рухнул лицом в землю.

-Санта? — удивленно закричал кто-то из эльфов.

2

 Прошло пару часов. Санта-Клаус открыл глаза, но едва он это сделал, как вокруг возникла толпа его верных эльфов.

-Санта, что случилось?

-Где Вы были все это время?

-Почему не предупредили нас?

-Мы места себе не находили…

Галдеж не прекращался, голосов становилось больше. Старик на секунду закрыл глаза, глубоко вдохнул и попытался досчитать до десяти, но не выдержал уже на двух.

-Закройте рты, маленькие засранцы. Быстро! Заткнулись нах!

Эльфы притихли, удивленно заморгали и начали переглядываться. У всех в голове крутился один вопрос: «Где он пропадал и почему вечно добрый Клаус сейчас себя так ведет? Понятное дело, они тоже хороши, как только он пропал, то устроили здесь пьяный дебош. Но что еще они могли сделать? Было очень страшно!».

Один из эльфов не выдержал гнетущего молчания и заговорил:

-Сэр, что с Вами случилось?

Он вложил в эти слова столь любви, тепла, покорности и вежливости, что только ими можно было растопить лед. Санта улыбнулся, снял сандаль и запустил им в голову заботливого эльфа. Наигранная улыбка мигом сползла с лица.

-Я. Сказал. Умолкни! — он показал пальцем на случайного эльфа. — Ты, Альфред, принеси воды дедушке.

-Но я не А… — старик потянулся ко второму сандалю, эльф побледнел и мигом скрылся из виду.

3

Еще спустя полтора часа Санта-Клаус смог сидеть на кровати без посторонней помощи. Он снял грязные вещи, обработал раны, которыми было покрыто все тело, обмотал бинтом глубокие порезы и наклеил пластырь на неглубокие. Все это время эльфы послушно молчали. Они бы рады заговорить, но прекрасно помнили, чем это может для них закончиться.

Наконец старик поправил бороду, с грустным лицом провел рукой по лысине и обратил внимание на эльфов, которые не могли дождаться момента, когда он заговорит.

-Вы, тупые карлики, да я ваших… — закричал он, окинув всех грозным взглядом, после чего смягчился. — Я хотел сказать, друзья, что вы натворили в моей мастерской, почему здесь такой беспорядок?

Все эльфы моментально опустили глаза, как по команде. Несколько секунд они продолжали пялиться в пол, но вовремя поняли, что их покровитель начинает закипать, и лучше его не выводить из себя. Таким, как сейчас, они его никогда не видели. Мало ли, что с ним происходит, может он подсел на наркотики и опасен для окружающих? Если так, то они обязаны созвониться с ледяным Джеком, зубной феей, песочным человеком и пасхальным кроликом, может они существуют и смогут помочь? Но это позже, а сейчас нужно тянуть время.

Вперед вышел главный эльф, глубоко поклонился и заговорил:

-Уважаемый господин Санта-Клаус, мы были весьма напуганы и совершенно, абсолютно, растеряны, в сложившейся ситуации нашей компетенции…

-Короче! — перебил его Старик. У него в руках уже был сандаль. Парень затараторил:

-Понимаете, мы испугались, думали это конец, решили провести последнее время с удовольствием, ведь без вас мы бы не справились и нам всем пришлось бы умирать. Мы ведь светлые эльфы, нам нельзя спиртное, но стало все равно и мы решили попробовать. Кстати, это идея Торен! Девчонки всю историю так поступают, они постоянно толкают нас на глупые выходки, которые боятся делать в одиночку!

-Хорошо, это обсудим позже, а пока принесите мою одежду.

Санта подумал, что это уже слишком. Он впервые в жизни ругает эльфов, так еще и делает это в трусах. Бедняжки могут не выдержать потрясения, а кто тогда будет делать игрушки? На этой мысли вены на лбу у старика вздулись, а в глазах появились нехорошие искорки.

-Игрушки, ага, как же! Я вам в следующем году устрою такие игрушки, упыреныши… — пробубнил он себе под нос.

Появился эльф с вещами. Санта-Клаус оделся, сел на угол кровати и уставился в окно. Он наблюдал, как вьюга проносит мимо его мастерской тысячи снежинок, многие из них налипали на окно, но удержаться были способны лишь некоторые, остальные ветер уносил, чтобы они продолжали водить бешенный хоровод. Впервые за последние дни старик почувствовал умиротворение, пожалуй, он бы уснул сидя, если бы один из помощников не заговорил:

-Сэр, может быть теперь Вы расскажете, что с Вами случилось?

Санта-Клаус вздрогнул. У него перед глазами пронеслись воспоминания о Рождестве и всему, что следовало за ним. Он был готов зарыдать, но взял волю в кулак и сдержанно, чтобы не выдать истинные эмоции, сказал:

-Хорошо.

Рассказы Санты.

История I.

1

Началось все вполне обыденно: я надел парадный костюм, запряг оленей, загрузил игрушки и отправился в путь. Сначала все было, как обычно. Маленькие дети мирно похрапывали в постелях, пока я спускался через трубу камина и оставлял подарки под елкой или в носках. Иногда я останавливался на пару минут, чтобы посмотреть, как прекрасно мерцают в темноте гирлянды, а иногда, чтобы съесть печенье с молоком. В первый раз именно это стало началом больших неприятностей.

Я привычным способом забрался в очередной дом, посмотрел на количество носков и сверился со списком. В доме было два ребенка, но подарок заслужила только пятилетняя девчушка. Ее брат был редкостным сорванцом и единственным подарком, который бы стоило ему подарить — позвонить в психиатрическую лечебницу. Но это стало мне понятно только позже, тогда он мне казался обычным ребенком, на которого странно повлиял переходный возраст. Четырнадцатилетний паренек постоянно издевался над куклами сестры: отрывал головы, кидал в костер и пару раз насаживал их на карандаш, на манер Влада Цепеша.

Подарки легли в носки, я сделал отметку в блокноте и собирался уходить, когда бросил внимание на журнальный столик возле елки. На нем стоял стакан с молоком и печенье. Родители (или сама девочка), показались мне удивительными людьми, многие не понимают, что нужно оставлять Санте, то есть мне, чтобы я был доволен, но эти знали. Молоко постоянно бывает холодным, иногда в нем даже плавают кубики льда, а наливают его в обычную чашку, ужас! Хуже этого только повальный кретинизм с печеньем: мне постоянно достается рассыпчатое, шоколадное или галетное печенье, один раз были даже соленые крекеры, отличное дополнение к молоку! В этот же раз все было правильно: высокий стеклянный стакан был украшен снежинками, из него поднимался легкий пар, что значило — молоко горячее, а рядом лежала пирожковая тарелка с овсяным печеньем.

Я проглотил два печенья, почти не жуя, и залпом выпил стакан молока. Под ним лежала записка. Я развернул белый листик и увидел кривые буквы. Почерк был ломаным и любой графолог сказал бы, что у писателя проблемы с психикой. Я в этом деле не был экспертом, но заподозрил неладное еще до того момента, как начал читать.

» Вот ты и попался, Клаус. Теперь ты наш!» — было в записке. Последние буквы я едва различал, мир перед глазами начал вращаться, а сознание уплывать. За моей спиной раздался злобный смех, я обернулся, увидел коротышку в темном балахоне и потерял сознание.

2

Глаза открылись, но было невозможно сконцентрироваться. Голова кружилась, мысли убегали, как собака, которую впервые выпустили на волю, а тело отказывалось стоять.

Я хотел поддаться, упасть на землю, свернуться калачиком, но ничего не вышло. Только тогда я понял, что меня к чему-то привязали. В голове понемногу начало проясняться, хоть вспомнил, кто я такой, что должен сделать и зачем выходил из дома. Дети, подарки, радость! Я не могу сдаваться!

Я несколько раз моргнул и попытался оглядеться. Было темно, огромное пространство освещали только свечи, которые держали в руках фигуры в темных тряпках. Я попытался их разглядеть, но ничего не вышло — все тщательно скрывали лица.

Кто-то заметил мое пробуждение, по комнате разнесся шепот. Гомон затих, раздался высокий голосок, хотя обладатель и пытался сделать его ниже, грубее и строже, но у него не вышло. Мне бы стало смешно, если бы я не был привязан к одной из деревянных опор.

-Тихо, — гул моментально прекратился, — не ожидал такого, да, Санта-Клаус?

Человек в балахоне вздернул руки, что-то промямлил и откинул капюшон. Передо мной возник мальчик лет пятнадцати, с приятным лицом, которому он пытался придать угрожающий вид. Он уставился мне прямо в глаза, а я чуть не растаял от умиления. Мне так и хотелось взять его за пухловатые щечки и потрепать со словами: «Ути-ти, кто это у нас такой? Дедушка тебе подарочек принес, смотри какая машинка!..»

-Я сказал что-то смешное? — заверещал мальчик. — Чего скалишься, весело, да? Сейчас будет не до смеха.

Он махнул рукой. По комнате пронеслось чирканье кремневых зажигалок, послушники странного культа старались зажечь расположенные вдоль стены свечи, у кого-то получалось сразу, у кого-то не вышло вовсе.

Глава секты насупился, на его лице появилась забавная детская ярость. Ну как на такого малыша можно злиться?

-Идиоты, зажгите свечи. Нам нужно быстрее проводить ритуал, пока не наступило двенадцать и силы Насрудина не вступили в свои владения. Если это случиться, то у нас ничего не выйдет, а Анунабисус, наш покровитель, будет недоволен! Возьмите это, — он кинул в толпу автогенную зажигалку.

Дело пошло быстрее.

Через пару минут свечи освещали все стены просторного подвала и маленький кружок посередине. Я заметил, что помещении исчерчено рунами, непонятными знаками и надписями, кажется на латыни. Некоторые были нарисованы краской, некоторые мелом, а некоторые, надеюсь, кетчупом. У меня под ногами и на потолке красовались две огромные пентаграммы.

Я начал волноваться. Никогда не верил в мистику, но мало-ли… Я же существую, а еще есть летающие олени и эльфы.

-Ээ… Дети, вернее, господа, а что это вы делаете?

-Заткнись, старик, — крикнул главный мальчик в балахоне. — Засуньте ему кляп!

У меня во рту оказался чей-то носок.

«Я же Великий Санта-Клаус, любимец всех детей, что происходит?» — думал я и пытался быстро дышать носом. Никогда бы не подумал, что могу чего-то боятся, но в тот момент мне было действительно страшно. Когда-то я читал, что если человеку с забитым носом вставить в рот кляп, то он задохнется.

На меня напала паника.

Вдруг я не долечил насморк? Мне и в голову не пришло, что я не болею больше, чем пять столетий, и вообще на это не способен.

-Отвяжите меня! — пытался сказать я, но получалось только. — Бу-бу-му-бу.

-Вытащите кляп, — распорядился главный.

-Друзья, давайте будем жить дружно. Развяжите меня, я же вижу, что вы хорошие дети, а то мне придется вычеркнуть вас из списков, и я больше никогда не буду дарить вам подарки.

По комнате разнесся натянутый смех. Искренне хохотал только главарь.

-Дед, сейчас мы проведем ритуал и ты дашь нам все, чего мы хотим. Даже больше! Но, сначала, я хочу кое-что сделать. Тебе, наверное, интересно, как мы смогли тебя поймать? — он повернулся к подчиненным, слугам или служащим, я так и не понял, кем были остальные дети для этого психа. — Введи ее.

В комнате появилась маленькая девочка. Похоже, ее вытащили из кровати, а сейчас она пыталась проснуться и протирала кулачками глазки.

-Оливер, зачем ты меня разбудил? Мы же договорились, если ты играешь в свои дурацкие игры, то без меня. Сегодня ты не будешь пить мою кровь, есть мои волосы и брать у меня ногти. Дай мне отдохнуть от тебя хотя бы на пра… — девочка удивленно посмотрела на меня. — Санта-Клаус? Настоящий?!

Она закричала и бросилась на шею к брату.

-Спасибо, Оливер! Ты самый лучший брат на свете, а я думала ты дурак! Ты хочешь познакомить меня с Сантой?

-Да, Молли, только позже. Ты даже сможешь с ним поиграться, когда я закончу, а сейчас иди спать, — он ласково потрепал ее по голове и указал на дверь.

-Ну что, старикан, ты все понял? — его интонация снова стала грубой и высокомерной, по крайней мере ему точно таковой казалась. — Мы использовали мою сестру, чтобы заманить тебя в ловушку. Мы знали, что она сущий ангел, а ты не можешь пропустить такого ребенка. Из древних книг мы вычитали, что ты больше всего любишь, и подсыпали туда кое-чего, теперь ты в нашей власти. Скоро ты станешь нашим послушным рабом, безвольной марионеткой, которая будет подчиняться каждому моему слову.

-Малыш, может я тебе подарю машинку… или вертолет. Хочешь радиоуправляемый вертолет? Он будет, только отпусти меня!

-Тебе не удастся купить меня сладостными речами… Кляп!

У меня во рту опять появился носок, а малыши приступили к главной части ритуала. У Оливера в руках возникла толстенная книга, с черепом на обложке, а переплет был сделан из человеческой кожи (или хорошо под нее стилизован). Лавкрафт бы обрадовался, но, во-первых, я не он, во-вторых, я был уверен: это не игрушечный Некрономикон, а более древняя и опасная книга.

-Чего только не найдешь, на Ebay, хотя откуда тебе знать… Нон капино! — начал мальчик завывающим голосом. Его поддержал нестройный хор голосов, который звучал скорее забавно, чем по-настоящему страшно, но я все равно был немного напуган. Не каждый день я попадаю в подобные передряги, до этого дня такого вообще не случалось. Уверен, во всем виноват этот интернет, он странно влияет на детей!

-Куаэ скрипта сан. Куаи нон сам парвас! — он громко выкрикнул последнее слово и замолчал.

-Сам парвас.

-Сим парвус.

-Семь парус.

-Сам паровоз.

Разносились голоса по комнате. Через секунд все начали задувать свечи. Мне становилось уже порядком страшно. Похоже заклинание подходило к концу!

-Сам пэр СУЛЬТУС!

Наступила тишина. Я зажмурился, подготовился к нестерпимой боли или желанию вечно служить Оливеру, но ничего не произошло.

-И? — раздалось множество удивленных голосов.

-Не знаю, — закричал мальчик, едва сдерживая слезы.

-Нон капино, куаэ скрипта сан, куаи нон сам парвас, сам пэр сультус! — протараторил он на одном дыхании.

Снова ничего не произошло.

Дети начали снимать имитированные балахоны и расходиться, но Оливер не сдавался. Он вновь и вновь повторял мантру, пока последний человек не вышел из комнаты, только тогда в нем проснулся наконец ребенок. Он побежал следом за остальными.

-Ребята, подождите, не уходите. Давайте попробуем в следующем году. Это же не значит, что мы перестанем быть друзьями. Ребята!

В это время я окончательно развязал узел, который был на удивление прочный для таких детишек. Где они только этому научились? С самого начала было понятно, что у них нет шансов, я играл с детьми и выпутывался из более сложных узлов еще в те времена, когда Гудини не было даже в задумке.

-Оливер, когда ты дашь мне поиграть с Сантой?

-Молли, отстань.

-Ну Оливер… — сверху доносилось детское нытье.

Я понял: это мой шанс. Я снял сапоги, чтобы быть бесшумным. Конечно, я бы мог в одиночку справиться с этими детьми, но лучше выйти тихо, а то выйдет странно. Мне даровали бессмертие, чтобы я раз в год радовал детей, а не бил.

Возле самой елки меня заметили маленькие сектанты, которые еще не успели уйти. Они начали кричать и показывать пальцем. Я побежал, но, чтобы быстро вскарабкаться по каминной трубе, мне пришлось избавиться от сапог. Я собирался забрать их позже, но Оливер не хотел меня так просто отпускать. Он зажег камин.

Внизу разгорелся огонь. Труба начала заполняться едким дымом, но прежде чем вылезти, я последний раз посмотрел на любимые сапоги, которые не менял уже два столетия, и которые медленно плавились в огне. Жалко, конечно, но зато никто сильно не пострадал: ни я, ни дети.

История II.

1

Уже в санях я задумался: «Может ну его, малыши и подарки — это, несомненно, важно, но если день не задался с самого начала, то нужно бросить все и попробовать в другой раз, иначе можно сильно напортачить». Я погладил Рудольфа по носу, посмотрел вдаль и ударил по вожжам. Сани поднялись в воздух и олени повезли меня к следующему дому.

Больше тысячи лет я каждый год развожу подарки, никаких сбоев, опозданий или ошибок. Никогда. Неужели сейчас меня может остановить такая мелочь? Бред! Совсем, старик, расклеился. Нужно будет взять отпуск, изменить внешность и провести пару недель на Майями. Отдохнуть от северного полюса и болванов эльфов — хороший план, а то такая атмосфера кого хочешь доконает.

У меня начали мерзнуть ноги. Я опустил глаза и вспомнил, что на мне нет теплых сапог. Нужно было сначала решить эту проблема, а потом отправляться по маршруту, иначе я рисковал заболеть, впервые за все время. Детишки бы не вынесли оправдания в духе: малыши, Санта не привез подарки потому, что он заболел ангиной, пневмонией, диареей и запором одновременно.

Я, конечно, был огражден от болезней, но не бывает ничего идеального, моя защита не исключение.

Я достал из-за пояса мешочек с порошком отвода глаз и немедленно им воспользовался. Теперь сани, олени и я были не только невидимыми, но и совершенно незамечаемыми, даже детекторы движения и тепловизоры переставали на нас реагировать.

Мне на секунду показалось, что сани исчезли, а я завис в воздухе. Порошок начал действовать. Я сказал оленям опуститься ближе к земле и стал разглядывать улицы. Они пустовали. Людей не было, я начал переживать. Мне нужно было срочно найти обувь, хоть какую-то. Можно забыть глупые домыслы по поводу болезней, но ведь меня все еще можно ранить, я могу наступить на стекло или кнопку, а это может здорово испортить впечатление. Представьте, просыпаются утром дети, сначала они, конечно, замечают подарки, но долго ли они будут веселиться после того, как поймут, что вся гостиная в крови?

Прошло десять минут. Я начал не только отставать от графика, но и рисковал не успеть принести игрушки десятку детей. Я уже собирался бросить все и лететь дальше, когда заметил в подворотне мужчину. Я спустил сани, вышел и быстро зашел за угол. Только тут я понял, что это не совсем то, что было мне нужно.

Впереди не шел мужчина в дорогом пальто, как мне показалось, а сидел бездомный в оборванной шубе. Я оглянулся на оленей, собрался идти обратно, но у меня перед глазами появились сотни грустных детских лиц. Я не мог оставить их без подарка, просто не мог. Я же Санта-Клаус, любимец всех детей и самая распространенная история!

-Добрый вечер, дорогой друг, — сказал я ласковым голосом бездомному.

Мужчина неопределенного возраста начал оглядываться и махать перед собой руками.

-Чур меня, изыди нечисть, чур меня!

-Простите, с вами все хорошо? — спросил я, но вместо ответа услышал протяжный крик, после которого мужчина затрясся от страха, закрыл глаза и начал читать молитву.

Я не сразу понял, что с ним происходит. В очередной раз я собрался уходить, но заметил на нем неплохие сандалии. Не лучший защитник против мороза, зато исключает случайные ранения.

-Послушай, я Санта-Клаус. Я хочу заключить с тобой сделку.

Молитва не прекратилась, но стала немного тише. Бездомный начал успокаиваться, но продолжал смотреть на стену за моей спиной, будто меня и не было вовсе. В эту секунду я вспомнил, что после маленьких чернокнижников использовал все средства защиты и отвлечения, которые только знал, меня было невозможно заметить, странно, что он меня вообще услышал. Хотя услышал ли? Я быстро нейтрализовал все заклинания, порошки и зелья, чтобы человек смог меня увидеть. Тогда мне это показалось отличной идеей, но позже я понял, что идиот.

-Теперь ты меня видишь?

-Дедушка? — глаза парня стали неестественно широкими, а зрачки расширились.

-Да, это я!

-Я не сдержал обещание… — он обнял меня и заплакал, уткнувшись носом в плечо. — Я не смог отомстить за твою смерть, но они еще заплатят. Я умоюсь их…

Я высвободился из объятий и легонько оттолкнул любвеобильного бездомного. Не знаю, что мне не понравилось больше: его слова, перегар или понимание, что меня обнимает грязный мужчина, который непонятно чем болеет, а мне еще нужно было посетить множество детских домов после этого. У меня в голове прозвучала мысль: «Парень, тебе нужно умыться не их чем-то там, а просто умыться, для начала».

-Послушай, мне нужны твои сандалии, — а еще одежда и мотоцикл, про себя добавил я.

-Конечно, конечно, забирай, Гаррет.

Похоже человек не понимал, где находился и кто перед ним. Мне надоело, поэтому я не стал ничего объяснять или как-то ему помогать, лишь забрал сандалии. Я достал из кармана бутылочку с одеколоном, который всегда ношу с собой на всякий случай. Полезная штука: обеззараживает, выводит пятна еще и приятно пахнет, в случае чего. Брызнул несколько капель за шиворот, оторвал небольшой кусочек пуха от воротника, вымочил его и принялся быстро протирать обувь. Через пару минут передо мной были сандалии, который выглядели, как новые. Они смотрелись не по сезону, но выбирать не приходилось.

Остатки одеколона я отдал нищему, рассудив, что ему он нужнее. Если он будет приятно пахнуть, то перед ним откроется больше дорог: он сможет найти себе работу, в крайнем случае ему будут бросать больше денег.

Словами не передать мое удивление, когда я увидел, как нищий, вместо того, чтобы использовать одеколон по назначению, залпом выпил все содержимое пузырька.

2

Я посетил еще семьсот детей, но у меня перед глазами до сих пор стояла шокирующая картина. Бездомный запрокидывает наверх голову и залпом опустошает баночку духов, которые дюжину лет назад вы подарили мне на двадцать третье февраля. У меня до сих пор в носу играет их волшебный аромат, который я больше никогда не почувствую. Я не жадный. Иначе меня не называли бы самым знаменитым благодетелем, пилигримом и дарителем всех времен, но в тот момент у меня ныло под сердцем. Я жалел, что сделал подарок человеку, который не способен оценить его по достоинству. Возможно, я придираюсь, ведь духи явно пришлись парню по вкусу (буквально), но мне неприятно, что он растратил их так быстро.

Бездомный имел для моей жизни большее значение, чем могло бы показаться. Он отвлек меня от мыслей о странных детишках, начитавшихся интернетов, которые пытались провести со мной какой-то ритуал. Такое развитие событий казалось хорошим, ведь детей я люблю больше, чем взрослых. Пусть лучше у меня будут воспоминания о паршивости одного мужчины, чем неприятный осадок о группе детей.

Размышляя, я спустился по каминной трубе, сделал несколько шагов и остановился. Над головой раздался хлопающий звук, будто рвется веревка, я посмотрел наверх: ко мне стремительно приближался непонятный, но большой предмет. Я сделал шаг назад, развернулся и увидел мальчика неопределенного возраста: от двенадцати до пятнадцати. На нем был строгий костюм, а волосы были зачесаны назад, как у итальянского мафиози.

Он улыбался, но в этом жесте читалась загадка вперемешку с неопределенной угрозой.

-При…

Остальные буквы приветствия утонули в грохоте. Предмет, который должен был свалиться мне на голову, упал за спиной. Похоже, он проломил паркет и пролетел еще этажа два. Если бы он упал на меня, то, скорее всего, я бы не рассказывал сейчас эту историю.

У меня заложило уши, я зажмурился и не успел вновь открыть глаза. В тот момент, когда я собирался это сделать, с моей головой поздоровался твердый предмет.

-Как ты его уложил, Миша. Я бы не смог все так грамотно устроить. Бац и все, дед в отключке. Правда действовал ты слишком медленно, если бы не мешок, то он бы мог тебя заметить и не факт, что все получилось, — раздался у меня в ушах писклявый голос. Говорил мальчик.

Его манера разговора показалась мне карикатурной, но знакомой.

-Простите, сэр. Я оплошал, но впредь это не повториться.

-Извинения приняты, но помни, если ты подведешь меня еще раз, то это будет последнее, что ты сделаешь в своей никчемной жизни. Молись теперь, чтобы ты его оглушил не сильно, и нам не пришлось ждать всю ночь.

Я открыл глаза. Мир снова вертелся, но в этот раз я чувствовал себя Элли, которую безжалостный ураган тащил из Канзаса в страну Оз. Только в моем случае не было никаких стихийных бедствий, необычное состояние вызвало сотрясение. Я дернулся и второй раз за ночь случилось то, что не могло произойти в принципе.

Руки снова были связаны. Только в этот раз я ничего не мог сделать. Эти дети оказались подготовленнее предыдущих: они сначала связали меня веревкой, а потом, по верху, скотчем. Обычный ребенок до такого не додумается, значит я попал к продвинутым.

-Что, жирдяй, пришел в себя? — снова раздался детский голос и смех.

Было трудно, но я все же поднял голову. Любопытство было сильнее, чем старческой тело, которое, впрочем, по прогнозам, должно жить вечно.

Передо мной стоял мальчик, которого я увидел вначале. Сейчас он не притворялся и я был уверен, что он не младше шестнадцати лет. Он держался так, слово все в этом мире ему должны.

Он сказал что-то, но я его не услышал, сказывалось сотрясение, зато теперь я понял, кого напоминал ребенок. На Рождество почему-то часто показывают фильмы про мафиози, а пока я разношу подарки, то часто вижу их обрывки в открытых окнах или телевизорах, которые забыли выключить. Мальчик тщательно копировал поведение королей гангстеров.

В первое мгновение мне захотелось подыграть. Начать разговаривать блатными словечками, закатать рукава и двинуть кого-нибудь из его друзей, или его самого, но вовремя вспомнил, что я Санта-Клаус. Всемирно известный добряк, в котором, в последнее время, некоторые дети тщательно пытаются убить гуманизм. Если такое будет повторяться, то заголовки газет могут измениться с «Неизвестный снова оставил подарки под елкой в приюте. Дети говорят, что это их ангел хранитель» на «Псих в костюме Санта-Клауса избил детей. Город в панике. Кто пытается испортить Рождество?».

Я же тоже не железный!

-Знаешь, зачем ты здесь? Наверное, уже догадываешься? Я бы запер тебя и дал время подумать, но это непозволительная роскошь, — мальчик сделал паузу, достал из кармана сделанную из желе сигару, откусил кусочек и тщательно прожевал. — Ты отдашь мне все подарки и только тогда останешься жив.

-Милый, ты… — начал я, но меня грубо прервали.

-Миша, пусть отдохнет.

«Дон Карлеоне» вышел из комнаты. Из-за моей спины появился другой мальчик, который разительно отличался от предыдущего. Этот был настолько огромен, что если бы не детское лицо, то ему нельзя было бы дать меньше тридцати. Он был почти два метра ростом и весил не меньше ста килограмм, с такими габаритами он мог бы хоть сейчас идти работать вышибалой. Он, похоже, считал так же.

В его руках что-то блеснуло и прежде, чем снова отключиться, я понял, что это сковородка. Вот оно оружие настоящих анархистов! С ее помощью можно с одинаковой легкостью как готовить завтрак, так и расправляться с врагами.

Сковородка поцеловала лоб нежно, как любящая мать, в ушах раздался звон и я отключился.

Для обычного человека такое состояние напоминает обморок: секунду назад ты стоял и о чем-то разговаривал, а теперь лежишь в другом месте, а рядом кто-то в белом халате. Для меня это больше напоминает осмысленный сон, когда закрываешь глаза, но не перестаешь размышлять над интересующими вопросами.

Хорошо, что я был без сознания. Иначе я бы начал с пощечин, а закончил тем, что стал бы биться головой об стену. Как можно так опростоволоситься?

Два раза за ночь я попадаю в ловушку к не самым смышленым школьникам, и ладно еще первый раз, там я был не готов, но как я попался сейчас? Я вспомнил бездомного. Я снял все заклинания, чтобы он меня заметил, но на этом его роль не закончилась: он заставил меня забыть об опасности, перестать волноваться и попасть в ловушку.

Я пришел в сознание от того, что стул, к которому я был привязан, куда-то несли. Ну как несли, тащили. Не настолько я легкий, чтобы стул со мной можно было запросто передвигать. За спиной кто-то тяжело дышал, пыхтел, как старый советский трактор, но все же двигался вперед, даже не думая останавливаться. Вскоре начались ступеньки. Меня решили перенести из подвала в более удобное место, а это обнадеживало. Чем больше окон, тем больше шансов сбежать.

Наконец меня поставили на землю. После ступенек в голове раз в три секунды звучал стук, будто железная ножка до сих пор бьется об кафельный пол, и хотя стул твердо стоял на земле, мне все еще казалось, что меня тащат.

Я открыл глаза, но ничего не увидел. Несколько раз моргнув, до меня начало доходить, что на голове мешок, вернее, бумажный пакет.

Детишки явно заигрались, а я начал закипать. Нельзя же вести себя так с посторонними людьми, более того, со взрослыми, с Санта-Клаусом. Чем они вообще думают? Неужели они считают, что если я старик, то меня можно так просто шантажировать?

Отсутствие зрения сильно обострило остальные чувства. Мне стало ясно, что руки связанны между собой, но не привязаны к стулу, в отличии от ног, но и тут было над чем подумать. Правая нога была плотно обмотана скотчем от колена до самой ступни, зато на левую, похоже, не осталось скотча, он тонким слоем обхватывал икру, лучше будет сказать штанину возле икры.

У меня появился план.

Пакет убрали и плеснули ведро ледяной воды в лицо. Снежинки налипли у меня на бороде, а кусочки льда неприятно поцарапали кожу и оставили, кажется, синяк под глазом. Зато в остальном это было хорошее средство, за которое я даже был немного благодарен, давно не чувствовал себя таким бодрым, как в тот момент.

Я нашел себя в просторном холле, в камине горел огонь, а в носках торчали мои подарки. С этого места все началось, но мне показалось, что это было так давно, словно прошло не меньше, чем две вечности. «Аль Капоне» сидел в кресле, где поместилось бы еще три таких, как он. Похоже, он не понимал, как комично выглядит, а считал, что должен внушать страх. Он сложил пальцы пирамидкой и несколько секунд пытался буравить меня взглядом.

В этот раз я не сдержался и рассмеялся.

Лицо мальчика покраснело, казалось, его голова сейчас взорвется и забрызгает все стены конфетами, уж слишком мило он выглядел.

Он вскочил, подбежал ко мне и пнул под коленку.

Было больно, но я рассмеялся еще громче. В маленьком мафиози снова появился ребенок. Пока он думал, что контролирует ситуацию, то вел себя как обычный персонаж фильма — по сценарию. Зато когда все пошло не по плану, в нем проснулся обычный, капризный, человеческий детеныш, которого разбаловали богатенькие родители. Единственное, что я до сих пор не понимаю, как он попал в список хороших детей. Не мог же он купить это место? Эльфы, а вы почему все побледнели?

-Миша, неси машинку.

-Да, сэр.

Через пару минут здоровяк появился с полуметровой копией Bugatti Veyron. Я узнал ее потому, что недавно некий малыш Чаки просил такую же, только карманную версию.

-Нет, идиот. Я просил машинку для стрижки! Неси быстрее!

«Фрэнк Костелло» сжимал в руках жужжащую штуковину, которая напоминала высокотехнологичную бритву, и хищно улыбался, кстати, это было единственное, что у него вышло натурально. Похоже, я его сильно задел, и мне захотелось извиниться. Я не привык обижать детей.

-Прости, малыш. Я не хотел тебе оскорбить, ты, конечно, настоящий Карло Гамбино, но…

-Заткнись, замолчи, упрись… — ребенок начал пинать меня ногами, но взял себя в руки и попытался вернуть прежнюю интонацию. — Миша, сюда!

-Да, босс?

-Зафиксируй ему голову, чтобы не дергался.

Прежде, чем я успел понять, что происходит, мои прекрасные белые волосы упали на пол, а я был уже лысым. Это стало последней каплей. Я дернул левой ногой, штанина жалобно вскрикнула, но послушно порвалась до самого колена. Я перекинул руки через голову и крутнулся на месте, делая подсечку детишкам. В тот момент мне было плевать, что я милаха Санта-Клаус, а не шаолиньский монах.

Дети громко рухнули на пол (сейчас я надеюсь, что они не сильно ушиблись, но тогда мне хотелось обратного), а я воспользовался заминкой и выпрыгнул в окно. С привязанным к ноге стулом было сложно бежать, но я одолел почти километр и только после этого подул в магический свисток. Когда появились сани, то я не стал дожидаться остановки, на ходу забросил себя в «салон» и ударил по вожжам, чтобы олени как можно скорее убирались отсюда.

Тогда я твердо решил, что пошли все эти дети в… Словом, в этом году я подарю им подарки не на рождество, а, скажем, на день благодарения. Ничего страшного, потерпят. Дедушке нужно успокоить нервы, чтобы не поубивать всех, кто встретиться на пути. Я провел рукой по гладкой макушке и едва не разрыдался: «Забив на все, я иду домой» — подумал я и направил сани в сторону Северного полюса.

История III

Разыгралась метель.

Лететь высоко было опасно, поэтому я спустился ближе к земле. Теперь у меня появилась возможность разглядывать улицы, дома и прохожих, а это помогало успокоиться больше, чем непроницаемая темнота снежных туч.

Снегопад усилился, ветер дул в лицо и я поежился от холода, скорее по старой привычки, чем по необходимости. Я уже давно не боялся морозов, иначе переехал бы с Серверного полюса в Африку, где всегда тепло. Пару раз я даже всерьез подумывал над похожей идеей, но вовремя вспоминал, что мое время — рождество. В половине городов мира в это время лежит снег, а если я потеряю закалку, то мне будет нелегко работать в этот день.

Мимо саней пролетела птица, Блитцен недовольно хмыкнул, но никто из оленей не отреагировал.

-Мальчик, что случилось? — спросил я у встревоженного оленя.

Естественно, он мне не ответил, но было заметно, что он волнуется. Не понравилась ему эта птица, может он посчитал, что это плохой знак или она зацепила его, сложно было сказать, но на меня тоже напало неприятное предчувствие.

До утра все было хорошо. Все успели отпраздновать и теперь мирно отсыпались, где придется: у себя дома, у друзей дома, в гостиницах, а иногда и на скамейках. У людей любовь к приключениям всегда была сильнее, чем инстинкт самосохранения. Мне надоело смотреть по сторонам, я откинулся на спинку кресла и полностью доверился оленям.

Снежинки все чаще попадали в глаза, поэтому я зажмурился, а свист ветра окончательно меня убаюкал. Я быстро уснул.

Мне до сих пор не понятно, что случилось дальше. Я проснулся от криков Дэшера, к которому почти сразу присоединились остальные. Они визжали так, словно увидели, как готовят стейк из оленятины. Рефлексивно я оттолкнулся от сидения и распрямился, чтобы оценить ситуацию и понять, что делать дальше, но у меня ничего не вышло. Руке не от чего было отталкиваться. Я висел в воздухе, вернее, стремительно приближался к земле.

Красный нос Рудольфа блеснул вдалеке и исчез за непроницаемой стеной снега, растворился высоко в темноте.

Я посмотрел вниз. Нужно было узнать, что меня ожидает, сколько осталось жить.

Прикинув в голове цифры, пришел к выводу, что у меня была еще пара секунд, не меньше десяти. Нужно было потратить их с умом. Следовало быстро придумать план спасения. Понятно, что это глупое занятие, но любая попытка всегда лучше, чем бездействие. Вселенная любит старательных. Когда-то давно я хотел сделать счастливыми всех детей, и мне подарили такую возможность, еще и бессмертие в придачу. Нужно было попробовать, вдруг останусь жив.

Я расстегнул «куртку» и взял ее на манер парашюта. Я не идиот и прекрасно понимал, что затея в стиле Мэри Поппинс не могла сработать, но ничего лучше у меня не было. Ничего не оставалось, кроме как покрепче сжать руки, зажмуриться и надеется на чудо.

Удар. Руки резко дернуло вверх. Мышцы моментально отозвались невыносимой болью, а пальцы сами разжались. Снова удар. Я почувствовал, как все тело леденеет, стало холодно. Вот, оказывается, как выглядит смерть. Темнота, холод и сознание, которое продолжает жить отдельно от тела. Интересно, а почему холодно?

Мне пришла в голову идея, что если я умер, то почему чувствую боль? Душа, по идее, не может испытывать физические ощущения, ведь это была особенность плоти. Я открыл глаза.

Я лежал наполовину закопанный в снег, под огромной елкой, а высоко среди иголок болталась моя красная куртка.

-У нас получилось! — раздался низкий хриплый голос, какой бывает у подростков во время переходного возраста.

-Да, Дин, мы сбили этого дементора!

-Сэм, не говори ерунды, дементоры — это существа из другой вселенной. В нашем случае это точно перевертыш, или оборотень, или… вампир, — последнее слово мальчик сказал дрожащим голосом.

Я повернулся на источник шума. В метрах десяти от меня стояли два мальчика лет семнадцати. Они были одеты в кожаные куртки и увешены разными украшениями: серебряными цепями, деревянными остроконечными мечами, крестами и прочей тематической ерундой. Один сжимал в руке дробовик, а второй бутыль с водой.

Мне хотелось подать им знак: помахать рукой, сказать что-то или просто улыбнутся, но ничего не вышло. Тело безвольно опустилось в снег, а тот укрыл меня, словно пуховое одеяло. Я почувствовал себя удивительно хорошо. Словно я умер и попал в самую лучшую вариацию рая. Мне стало мягко, уютно и тепло. Хотя сейчас мне и хочется прибить этих двух упыренышей, которые решили называться Сэм и Дин, непонятно почему.

Едва я расслабился и закрыл глаза, как мне в лицо плеснули ледяной водой.

-Мам, я еще посплю… — ответил я против собственной воли. Я устал и мне было настолько хорошо, что мозг решил отключиться.

-Никакой реакции, может не демон?

-Не факт, он похож на верховного. Посмотри на него, выглядит, как матерый. Его так просто не взять. Сэм, тащи веревку.

До моего угасающего сознания слова доносились издалека, будто во сне. В другое время мне хватило секунды, чтобы оценить ситуацию и вовремя предупредить последствия, но тогда я был слегка не в себе. У меня была слишком тяжелая ночка, которая едва не стала моим концом.

Я хотел только одного — отдохнуть, остальное меня волновало мало. Если бы мне сказали, что если я не открою глаза, то все в этом мире погибнут, то я лишь пожал бы плечами и сказал, что все в этом мире умирает — это нормально, зато доводить Санта-Клауса до такого состояния — это совсем не нормально.

Прошло не слишком много времени, думаю, не больше пары часов. Я пришел в себя от непонятного бормотания. Мне не нужно было проверять, ведь я сразу вспомнил слова про веревку и быстро догадался, что она предназначалась мне. Как и ожидалось, я был связан. Забавно, но меня привязали к тому дереву, которое смягчило мое падение.

Выглядело иронично: то, что спасло меня, теперь стало тюрьмой.

Левым глазом я пока вообще не видел, а правым только размытые очертания, которые, к счастью, становились все отчетливее. У меня так часто бывает в первые минуты после пробуждения.

Двое мальчишек расположились возле ведра. Низкий стоял и смотрел в небо, которое было черное, что означало приближение рассвета, а высокий склонился над ведром и, наполовину погрузив в воду большой крест, читал на латыни. У него получалось лучше, чем у первого любителя запретных знаний. В этот раз было не темное заклинание, а, похоже, молитва, которая должна была освятить воду.

Я легко мог разобрать слова, чтобы убедиться, но они пролетали мимо ушей. Сейчас это меня интересовало куда меньше, чем серебряная вилка, которая торчала из коленки, деревянная зубочистка в груди, непонятная жидкость на свежеприобретенной лысине, и какие-то игрушки, болтающиеся на бороде.

Я пытался прокрутить все это в голове, но не успел. Детишки закончили и двинулись мне на встречу.

Высокий был сдержанным и скромным, сначала он мне понравился. Он выглядел бы милым, если бы не кожаная куртка, которая была больше размеров на десять и придавала ему удивительно идиотский вид.

Низкий вел себя, как пафосная девочка, которая неделю назад поступила на театральные курсы, но уже считает себя прекрасной актрисой. У него была странная походка, идиотская прилизанная прическа и он постоянно теребил языком зубочистку, которая была точь в точь, как та, которую мне воткнули в грудь, пытаясь, похоже, попасть в сердце. Наверное, они сначала хотели меня убить, но вовремя поняли, что действительно могут это сделать. Глупые детишки.

Ведро было для них тяжелым, поэтому они несли его по очереди. Возле меня они вместе взяли его двумя руками и вылили на меня. Я оробел от такой наглости. Что?

Я хотел закричать, требовать, чтобы меня отпустили, и вернуться, наконец, домой, но Дин заговорил раньше.

-Привет, «Святой» Николай, — начал он угрожающим тоном.

-Здравствуйте, малыши, — смягчился я, — так вы поняли, что с кем-то меня перепутали? Хорошо, а теперь отпустите меня. Не переживайте, я на вас не буду злиться. Я добрый дедушка, да, вы останетесь без подарков в следующем году, но это ерунда. Ничего страшного. Впрочем, наверное, вы бы и так без них остались, вы ведь уже большие.

-Все сказал? — самоуверенно спросил он. По голосу было понятно, что он любит себя настолько сильно, что, кажется, рискует до конца жизни просидеть за компьютером, в интернете, как это стало модно в последнее время.

— Мы знаем, кто ты такой и мы не ошиблись. Мы знаем о тебе все.

-Рейтаун, шесть лет назад — два убийства, одно похищение. Очевидцы утверждают, что монстр в костюме Санта-Клауса прокусил горло его другу, а потом смотрел, как тот истекал кровью, — монотонный голос Сэма показался мне мерзким, в тот момент я всерьез не понимал, чем он мог понравиться сначала, — Джонстон, четыре года назад — одно убийство, два похищения. Мнения очевидцев похоже на первое. Сент-Пол — три похищения, очевидцев нет. Думал, мы не догадаемся? Прежде, чем мы положим конец, скажи, зачем тебе эти люди.

-Дети, что вы такое говорите?

-Молчи, тварь! — Дин брызгал слюной. — Думал, мы ничего не поймем. Думал, мы не догадаемся? Думал, охотников не существует или тебе показалось, что они такие тупые идиоты, которые ничего не смогут сделать? Да, мы еще молодые, но отец хорошо нас обучил. Скоро все закончиться, пришло время каяться. Молись своим темным богам, падаль!

-Exorcizamus te, omnis immundus spiritus… — начал читать Сэм, а через мгновение его поддержал Дин.

Они произнесли заклинание экзорцизма ровно на половину, сделали паузу, чтобы вдохнуть побольше воздуха. Сэм собирался продолжать, но Дин его прервал:

-Он слишком могущественный. На него это не действует!

-Похоже…

-Нужно закончить, пока не рассвело, иначе нас могут заметить. Тебе же не нужны неприятности?

-Да, но может мы ошиблись и…

-Никак «и». Ты стрелял по тени в воздухе, это точно был демон, а потом, внезапно, тень исчезла, а с неба упал он. Думаешь, это обычный человек, просто решил полетать? Братец, ты всегда был недоумком, но не тупи сейчас!

-Хорошо, а ты не думал, что это самый настоящий Санта-Клаус?

Сэм начинал мне нравиться. Здравый парень. Скорее всего, сейчас он убедит брата, а потом они вместе меня развяжут. Если они извинятся, то я даже не буду на них злиться.

Дин рассмеялся.

-Идиот! Доброго старичка в красном не бывает, среди существ не бывает добрых, разве ты это еще не понял? Он точно не человек, а значит зло, которое хорошо маскируется. Они все так себя ведут, когда прижмешь их к стенке.

-Ты прав… Но мы испробовали все, что ты предлагаешь?

Дин хищно улыбнулся.

-Иди в подвал и неси бензин.

Хорошие детишки, ничего не скажешь!

-Но….

-Быстро.

Сэм развернулся и собрался уходить, а я понял, что это уже слишком. Веревки были прочные, но я развязал их уже давно. Мне хотелось верить, что дети не изменились в последние два столетия. У них просто игры стали более дурацкие. Я был уверен, что они меня развяжут. В самом страшном сне я не мог представить, что какие-то подростки попытаются меня сжечь, даже во времена инквизиции это никому не приходило в голову.

Я освободился, в два шага оказался возле Дина и понял, что он меня раздражает, до опьянения бесит. Бедному ребенку досталось за всех детей, которые взбесили меня сегодня. Я сам не заметил, как замахнулся и выдал ему прямой в подбородок, в тот момент я забыл, что я Санта-Клаус, добрый дедушка, который обязан радовать детей.

Я на мгновение стал просто стариком Николаем, который решил обрадовать себя.

Парень сделал три оборота в воздухе, пролетел несколько метров и рухнул в сугроб. Сэм обернулся, его глаза расширились. Во взгляде читалось, что он во всех подробностях представил, как через мгновение с ним произойдет тоже самое. Сначала я так и хотел поступить, но вспомнил, что мне был симпатичен этот ребенок.

-Давай сюда куртку.

-Но…

Я замахнулся. Это сделало его сговорчивее.

Эпидерсия.

                Санта-Калус закончил рассказ, облокотился на стену и окинул всех эльфов взглядом.

-Сэр, но если все было так, как Вы рассказываете, то…

-Что? — взревел старик. — У тебя есть сомнения. Ты думаешь, что я пробухал неделю, как вы, а прежде, чем вернуться, придумал пару красивых историй для оправдания?

-Нет-нет, Вы меня не так поняли. Я имел ввиду совсем не это, просто мы все не понимаем, — он окинул остальных эльфов взглядом, но те сделали вид, будто не при делах, мол они все понимают, только он один тормоз, — если все неприятности случились с Вами за одну ночь, то почему Вас не было больше недели.

-Глупый зеленый карлик, ты меня вообще слушал? — Клаус смягчился, он вспомнил, что это не рассказывал. — После того, как я сбежал от юных охотников на ведьм, я понял, что потерял свисток для оленей. У меня не было никакой возможности их вызвать, поэтому мне пришлось добираться сюда своим ходом.

Сначала на лицах эльфов появилось недоверие, потом удивление и, наконец, они разом начали хлопать. Санта заулыбался.

-Ладно, ладно, прекращайте, я тоже Вас люблю. Вы хоть кормили оленей, пока меня не было?

-Сэ-эр, — протянул главный эльф, — олени не вернулись. Мы думали, что они с Вами.

-Что? — закричал Санта-Клаус и швырнул сандалем в толпу. — Собирайтесь, лентяи, нужно срочно их найти!

наш мирновый годфэнтези

Алексей Орлов • 30.08.2015


Предыдущая запись

Следующая запись